Глава третья. Телемост по скайпу

От автора:
Психологи говорят, что жестокое и/или пренебрежительное обращение с детьми — это типичное проявление насилия, которое может поставить под угрозу выживаемость ребенка и оказать вредное воздействие на его физическое, психосоциальное, эмоциональное и сексуальное развитие. Это приводит к печальным последствиям как с точки зрения общества в целом, так и с точки зрения благополучия будущего поколения, в частности.
Но к словам психологов никто не прислушивается. И в результате страдают дети. сожалению, до сих пор в некоторых семьях главенствует «ремень» и грубая сила как основной аргумент в воспитании ребёнка. Я как автор, категорически против подобных воспитательных мер.

В первых главах я познакомил читателей с девочкой Катей и Мариной, ее матерью. У Марины от безденежья резко испортился характер и свои обиды она вымещает на собственной дочери, прикрываясь воспитательными теориями. А теперь она по совету подруги решила поправить материальное положение семьи, продавая мучения собственного ребенка через скайп. Рассказ основан на реальных событиях. Все имена изменены.

«Стыд и срам учителю, который ставит двойку ученику. Ведь это ремень, который он вкладывает в руки родителей» – Сухомлинский.

***
«Что же ты делаешь? – Марина, выходя на связь с мужчиной, почувствовала укол совести. – Продаешь своего ребенка! А с другой стороны, спонсорские деньги пойдут для той же Катьки! А ей не все ли равно, будет работать веб-камера во время порки или нет?»
Марина решила, что большого греха в авантюре не будет. Мало того, в последствии из такого общения можно найти если не мужа, то хотя бы любовника. Тело Марины страдало по мужчине, точнее по его отсутствию. Но хорошего мужика не находилось.
— Связавшись в обеденный перерыв по ссылке, и поговорив через скайп с Сергеем, будущим спонсором, она задумалась.

— На мой взгляд наказание очень полезное дело! — Объяснил Сергей. — Я уверен что за плохое поведение, грубость старшим, не сделанное домашнее задание, прогул занятий, плохие отметки, и прочее озорниц обязательно нужно хорошенько проучить. Это прекрасный способ коррекции поведения и образа жизни!
— За это она у меня и получает, — Согласилась Марина, — плетеным.
— Русские старообрядцы Южной Америки тоже блюдут патриархальные традиции позапрошлого века реально. Есть случаи у них самоубийств детей? Практически нет! А ведь там поротых детей большинство. Школы в некоторых странах Африки и Азии, ближнего Востока машут палками почем зря каждый день. Я предлагаю деньги за виртуальное участие в воспитании! Я думаю что от этого кроме пользы плохого ничего не будет.

— Ты говоришь, будешь платить сдельно-премиально? Мысль интересная, но вряд и она моей Кате понравится.
— А ты ей до поры до времени можешь ничего не говорить! — Из монитора компьютера смотрел лысеющий мужчина лет сорока. – Начнем с общения через скайп, а потом, если захочешь… Я даже рад, что ты так воспитываешь свою дочку.
– Не понимаю! А тебе зачем это надо?
– Мои дети уже выросли, внуков пока нет, а жена из больниц не вылезает.
— Понятно, неудовлетворенный комплекс воспитателя.

– Что-то вроде того!
– Ладно, хотя бы по-честному! Вечером устрою пробный телемост! Познакомишься. Потом смотришь, как я воспитываю, и положишь мне деньги на номер мобильного телефона, он у меня к кредитной карте привязан. Цифру не называю. От присланной суммы я подумаю, общаться ли нам дальше, или только через скайп, или я приглашу тебя в гости!

— Тогда жду смс, и готовлю канал связи!
На этот раз Марина даже не заметила, как прошел день. Она думала о новом интернет-знакомом и перспективах. При этом о проданной Катьке она не думала.
«Для дочери ничего не изменится! Как держала в строгости, так и буду! Как порола, так и буду!» Ну а в перспективе с реальным участием этого… Интернет недоделанного воспитателя! Это даже полезнее! При папе она так не капризничала!

— Катя, напоминаю, — за ужином Марина положила в тарелку сосиску и макароны, налила в чашку какао. — Если не будешь слушаться — я разложу бабушкино кресло!
Не любила дочка и какао, она предпочитала чай, но и перспектива кресла не радовала. Кресло означало одно: больно будет долго и очень унизительно.
Марина думала, что Катька сейчас начнет капризничать и тогда можно будет со спокойной совестью взять ремень, благо ноутбук уже стоит в комнате так, чтобы спонсор все увидит во всех подробностях. Но Катька, напуганная разговорами о наказании на бабушкином кресле, съела ужин довольно-таки быстро и поблагодарила маму.
«На этот раз ей повезло! — Марина улыбнулась. — Но что будет дальше? А дальше надо выходить в скайп!»

Получив от Марины разрешение выйти из-за стола, Катька решила еще помочь маме убрать со стола посуду. Она взяла пустую тарелку, положила в неё чашку от какао и понесла к раковине.
– Молодец! – Марина вздохнула, но похвалила дочку. Можешь сходить на улицу погулять!
Катька пошла в свою комнату. Она твердо решила вести себя очень хорошо. Потому что разговор с мамой о наказании сильно напугал.
— Если я буду хорошо вести и слушаться маму, то мама не будет сердиться, и не будет бить меня, — подумала Катька и повеселела. На раскрытый ноутбук девочка не обратила внимания. Он был в «спящем режиме» и только крохотная зеленая лампочка показывала, что он работает и встроенная веб-камера все фиксирует.
Катька вздохнула, потом достала из шкафа трусики и маечку поспешила их одеть. Затем надела приготовленное мамой платье, перешитое еще из бабушкиных нарядов.
– Вот теперь ты молодец! – Марина зашла в комнату к Катьке. – Хвалю! Знаешь, я не хотела отпускать тебя во двор, но ты вела себя хорошо и заслужила прогулку, только со двора ни на шаг. Поняла?
— Да, мамочка!

— И платье не запачкай. Чистое надела. Всё тебе ясно?
— Да, мамочка, — снова повторила Катька.
Катька ушла гулять, а Марина тут же связалась по скайпу с Сергеем.
— У тебя замечательная Катя! И еще, включай свет! Видно плохо!
— Свет включу, ну а как твое предложение? Остается в силе? Тогда я жду перевода.
И тут же пискнул мобильник.

Катя прочла СМС о переводе денег и на душе потеплело. Несколько минут переодевания дочери перед зеркалом существенно пополнила более, чем скромный бюджет!
– Пока наказывать не за что. Воспитание я обещала завтра! Тогда на сегодня все?
– Сергей вздохнул. – А я только настроился смотреть!
– Не знаю, но, согласись, наказывать без серьезного повода не педагогично, но может всякое случиться. Давай так, если что – пришлю СМС!

«Вечером угощу Катьку пирожным! Заслужила!» Марина стала убираться в квартире. Она помыла посуду, убралась и стала готовиться к стирке. Как вдруг раздался звонок в дверь.
— Кто это? — подумала Марина: — Катьке еще рано возвращаться домой, может кто-либо из знакомых?
Она подошла к входной двери, открыла её и ухватилась за голову. На пороге стояла её Катька в грязном порванном платье. Она плакала.
— Это что такое? — закричала Марина.
— Мамочка, прости, — заревела громко Катька. Марина затащила её в коридор и закрыла дверь. Потом сильно тряхнула дочь за плечи:

— А ну, бесстыдница, рассказывай, где ты так извазюкалась и ободралась?
Катька заревела еще громче. Она понимала, что последует за этим. Она рассказала маме, что играла во дворе, потом пошла к забору, который стройку, и стала смотреть через забор, что делают строители.
Потом повернулась и хотела идти опять во двор, по платье зацепилась за гвоздик в заборе, дернулась раз, потом другой. Потом дернулась с силой, что платье порвалось, и Катька по инерции устремилась вперед и упала прямо в лужу, которая была на пути. Поднявшись из лужи, вся в грязи, она обнаружила, что платье порвано и заплакала.

Она поняла, что дома ждет. А тут еще проходившая мимо Сонечка, Олина дочка сказала:
— Ну, мать дома тебе даст ремня? Смотри, как измазалась.
Катя, недолго думая, опрокинула Соньку в ту же лужу.
– Теперь и тебе попадет!
Сонька в драку не полезла, а заплакав, пошла домой.
Надо сказать, что о драке с Соней Катя маме не рассказала.

«Похоже, сегодня мой счет еще пополнится!» – Марина слушала рассказ, распаляясь.
А когда дочка замолчала, Марина строго сказала:
— Иди в ванную, разденься и напусти воды. Платье замочи в ведре с порошком! Надо тебя отмыть от этой грязи, а я потом постираю и зашью.
«Неужели не накажет?» — девочка не могла поверить своему счастью. Однако она рано радовалась.

— А потом с тобой разберусь. Строго! Ты меня знаешь!
– АИИИИИИ! – Катька заревела во весь голос. Испачкавшись и порвав платье, она ни секунды не сомневалась, что мама возьмется за любимый плетеный ремень. Но девочка где-то в глубине души всё-таки надеялась, что мама нашлепает тапком. Сильно, но тапком.
И Катька обняла маму и стала сквозь слезы молить о прошении.
Марина несколько отстранила от себя Катьку:

— Ты просишь, чтобы не наказывала? А вот, пока бы была на улице, плетеный ремешок мне говорил, что очень соскучился по твоей попке и сказал, что он очень просит, чтобы я взяла его и как следует тебя настегала. Ремешок просит, и ты просишь. Кого мне слушать?
«Я не прошу!» — Катька понимала, что ремень не может разговаривать, а о том, что порку продали через скайп, мама не собиралась рассказывать.
Зато она знала, как плетеный ремешок может противно свистеть, когда мама, взяв его в руки, замахивается и с силой опускает. Катьке в таких случаях казалось, что ремешок обжигает огнем. Она вдруг вспомнила наказание на бабушкином кресле и заревела во весь голос:

— Мамочка, прости, — ревела она.
И Марина сказала:
— Бегом в ванную, грешница, пять минут тебе на помывку!
Но Марина решила, что пора активировать канал связи через скайп. Конечно, сначала она вымоет Катьку.
«Надо связаться с Сергеем! — Марина прислушалась к шуму воды в ванне. — Хорошая вещь интернет! Посмотрим, сколько он заплатит за шоу!»
Связавшись с Сергеем, она и поставила ноутбук на стол.
Она понимала, что совсем уже скоро плач перейдет в рев и вопли, а о том, что Сергей может заснять шоу и потом выложить в интернет, Марина не думала.

Марина, растирая дочь мыльной мочалкой, утешала себя, что все дети кричат, когда их наказывают, а о присутствии наблюдателя Катя и не догадывается.
— Катенька, меня в детстве тоже не раз, и не два пороли! – Ласково говорила она. – И тете Оле доставалось! Без ремня не обойтись!
Хорошо вымыв Катьку, Марина велела явиться в комнату в домашнем наряде.
— Мама, — девочка вошла, — прости меня, пожалуйста!
Девочка была в шортиках футболке и босиком. Впрочем, ее мама была одета практически также. Панический ужас завладел несчастной настолько, что она чуть не потеряла сознание, поняв, что сейчас произойдет.

— Прощу, когда накажу! — Она поставила Катьку на коврик сняла с крючка под портретом Лермонтова ремень, сложила его вдвое и повернулась к дочери. Катька, продолжая плакать, с испугом наблюдала за ней, и автоматически прикрыла попку ладошками.
«Боится! Ну почему так мало света?» — Сергей смотрел на изображение в мониторе. — Плохо видно! Надо будет попросить Марину включать свет.

— Чего ты ревешь? — спросила Марина Катьку: — А сейчас чего ты ревешь?
— Бо-о-ю-юсь, — плакала девочка.
— Очень хорошо. Я очень рада, что ты боишься. Послушные девочки ремня не боятся. Вот если бы ты слушалась бы маму, то ты тоже бы не боялась ремня. А раз ты ремня боишься, то значит, ты непослушная. Ну, ничего, ремешок очень хорошо из непослушных девочек делает послушных.
«Оригинальная философия. — подумал Сергей. — А что дальше?»
Марина аккуратно подняла Катьку, повернула её в воздухе и уложила себе на колени. Катька почувствовала мамина рука легла на голую попку. Марина слегка пошлепала попку, наклонилась и тихо спросила на ушко:
— Ты понимаешь, за что?

Девочка вдруг почувствовала, что за ней кто-то следит, но в комнате никого не было! Не портрет же Лермонтова стал всерьез интересоваться Катенькой?
— Мистика! Покажется тут всякое!
«Боится! — Марина усмехнулась и включила верхний свет. — Пусть Сергей полюбуется! Я и сама тоже почти всегда так делала в детстве – пыталась закрыть перед маминой поркой попку ладонями. Но после первого же удара убирала с ревом: и рукам больно и прибавки за непослушание не хотелось.

— Мамочка, миленькая, прости меня, пожалуйста. Не надо меня пороть, я всё поняла.
— Ну, ну, не реви раньше времени. Еще вдоволь наревешься, накричишься вдоволь. Я тебя спросила: ты понимаешь, за что я тебя сейчас буду наказывать?
Катька уже просто кричала:
— Понимаю, мамочка!
Марина еще раз легонько пошлепала Катьку по попке:
— То, что ты всё поняла, это очень хорошо. Но понимать надо было раньше. Раньше надо было думать. А сейчас я твоё непослушание буду лечить!

«Видно Сергею все хорошо, но веб-камера в ноуте хилая! Ничего, скоро у меня появятся деньги!» — Марина шагнула к дочери, всё еще решая, как лучше устроить телемост: уложить и стегать, прижав рукой к тахте или или не полениться и разложить кресло. Решила, что сначала постегает стоя, а там будет видно.
– Наклонись! Упрись руками в коленки! – Марина крепко схватила левой рукой руку девочки повыше локтя, а правой рукой занесла ремень над дочкиной задницей и потом с силой хлестнула наискось по попке.
– Прости! – успела произнести та, и крепко зажмурилась.
Катька взвизгнула, подпрыгнула, а потом громко заревела.
Сергей увидел, как тело несчастной вздрогнуло. Марина выдержала паузу, во второй раз заставила принять позу, и хлестнула наискосок.
– АЙ! – Снова прыжки и вопли, да такие, что портрет поэта покачнулся.

– Значит, спокойно стоять не хочешь! – Марина отложила ремень, села на тахту развернула дочку к себе лицом и спросила:
— Ты почему не стоишь, как приказано?
— Больно, мамочка, — сквозь плач проговорила Катька. Постепенно под добрыми ударами попа разогревалась всё больше. Катька даже тогда, когда мама взяла в руки ремень, надеялась, на милосердие. Конечно, мама нашлепает, но, может быть не сильно!
Но мама положив дочь себе на колени, ударила Катьку. Очень больно. Но ударила только два раза и отложила ремень.

«Неужели больше не будет? Наверное, поставит в угол, может быть даже еще даст шлепков тапком. Ну и пускай!» — Катька была готова к стоянию в углу. А ремнем мама уже её бить не будет. Вон он, противный ремень лежит в стороне. «Какая же мама добрая. Решила не бить ремнем больше!» – И Катька обняла Марину и прижалась к ней.
Односложные слова сменились непрерывным воем и всхлипыванием.
Возможно, что не будь включенной веб-камеры этим бы все и кончилось, но она не знала, что Сергей ждет продолжения, и оплата сдельная. А вот Марина этого не забыла.
«И девочку накажу и денег заработаю!» — решила она, Но пусть малышка успокоится.
Ремешок ума добавляет! — Марина решила, что пороть Катьку будет капитально. – И денег прибавлять тоже!»

Марине стало даже немного смешно: Катька решила, что ремня она больше не получит.
«Ну, нет, голубушка, все только начинается! А мой счет пополнится!» — подумала Марина, а сама погладила и поцеловала обнявшую её Катьку сказав:
— Больно тебе, говоришь. А ведь когда я начинаю драть, я и хочу, чтобы тебе было больно. Чтобы в следующий раз, когда ты захочешь вести себя плохо, ты вспомнила, как ремешок гулял по попке, и как было больно. И тогда ты сразу станешь послушной девочкой. Согласна?
— Да, мамочка. – Попу уже жгло нестерпимо. Из глаз лились слёзы, из носа – сопли. А наказание не прекращалось.
Марина еще раз погладила Катьку и наклонившись, негромко проговорила ей прямо на ухо:

— Катерина! Ты меня очень расстроила. Поэтому я думаю, что тебя надо еще немножко постегать.
Катька почти успокоившаяся, заплакала снова:
— Ма-аа-моооч-ка-а-а. Т-ты.. о-о-о-п-п-я-я-тть ты б-будешь.. бить ме.. меня этим рем-н-нн-ё-ё-ём.
Марина улыбнулась:
— Конечно, тебя ждет продолжение.
Катька заплакала еще громче:
— Мамочка, миленькая! Пожалуйста, пожалуйста, хватит! Я буду хорошо себя вести.
Марина повернула к себе заплаканное лицо дочери:
— Я знаю, что ты будешь хорошо вести.

Марина не спеша взяла в правую руку ремень и спросила:
— Ну, ты готова? — и не дождавшись ответа у плачущей Катьки, прижала левой рукой спинку к своим коленям, подняла правую руку с ремнем вверх и потом, оглядев ещё разок мишень, решила, что пора приступать.
«Качественно она ее пробирает»! — Сергей видел, как Марина с силой хлестнула Катьку, потом еще раз и еще раз и снова остановилась.

Марина глянув в сторону ноутбука, уложила Катьку на одеяло животом вниз, прижала левой рукой спинку на этот раз к тахте и со всей силы хлестнула.
– УУУУ! – Катька завизжала во весь голос, а Марина снова и снова стала наносить удары. Правда, увидев, что от ремня остаются очень сильные рубцы, Марина несколько умерила силу ударов, но всё равно продолжала стегать.
«Хорошо Маринка дочку дерет!» – думал Сергей, глядя в монитор. И вопли девочки подтверждали, что той было очень больно. Катька дергалась, пытаясь вырваться, потом попыталась привстать, надеясь таким образом спрятать попку от обжигающих укусов.

Катька попробовала было прикрыть попку рукой, но получив ремнем по пальцам, тут же отказалась от этой затеи. Удар по руке оказался куда бол болезненным, чем по попке. И Катька вопила:
— Аййииии. О-о-о-оййй, прошу тебя, прости. — визжала она сквозь слезы:
—Я будууу хорошей девочкой, ай, ай, обещаааю. Не надо! Уйёёё.
Сергея, наблюдавшего за расправой по монитору, совсем не трогал рёв девочки. Наоборот, ему хотелось, чтобы Марина ещё и ещё стегала Катьку.
Та хлестала, с удовольствием слушая, как девочка кричала:
— А-а-а! Мамочка-а-а-а! Пожалуйста, не надо! Я больше не буду! А-а-а-а-а! мне больно! Мамочка-а-а-а! Хватит! – Каатенька дрыгала руками и ногами.

Марина видела, что Катька, хоть и дергалась от каждого укуса ремешка, но уже не вырывалась и не помышляла о сопротивлении, а только вопила от боли и в паузах между ударами, пыталась просить о пощаде:
— Мамочка-а-а-а! Прости-и-и-и.
Марина, наконец, решила заканчивать. Она положила ремень рядом с вопящей от боли девчонкой, отступила немного от тахте, на которой порола дочку и с удовольствием стала оценивать работу. Кругленькая попка вся была покрыта четкими, красными и багрово-синими полосками. Марина осталась довольна собой. На этот раз порка удалась на славу. Она от души всыпала дочери.
— Запомнит, бессовестная девчонка, как вести себя, — подумала Марина, а сама взяла крем «Айболит» подняла с тахте лежащую и продолжающую кричать от боли Катьку, сама села на тахту и снова положила дочку себе колени.
— А ну, прекрати орать, — строго приказала Марина. – Ой, трагедия века! Выпороли!
Но Катьке было трудно успокоиться, и Марина это понимала. Но она всё равно, видя, что Катька не успокаивается, снова с силой шлепнула дочку по попке:
— Я кому сказала, прекрати орать! Или еще ремня хочешь?
Катька пыталась остановить свой плач, но это плохо получалось. Марина еще раз шлепнула Катьку:
— Если сейчас же не перестанешь, порку продолжим. Вон, ремешок над тахтой уже заскучал по твоей заднице. Ты хочешь, чтобы я его сняла с крючка? Ты знаешь, что я это сделаю!

«Спаси меня, Михаил Юрьевич! Говорят, ты ребенком хватался за нож, когда при тебе кого-то из крестьян вели на порку! Хоть ты меня пожалей!» – Катька, всхлипывая, остановила рыдания. Марина поцеловала дочку:
— Ну вот, и молодец! С этими словами она стала втирать крем «Айболит» в исполосованный зад.
Девочка понемногу стала успокаиваться. Мятное масло приятно холодила наказанное место. «Помог мне поэт! Только на него и остается надеяться!»
– Сейчас пойди в ванную, умой личико и приходи сюда, вставай не одеваясь, носом в угол.
Через несколько минут Катька, умытая стояла в углу. Марина сидела в кресле, читала книжку и с удовольствием наблюдала за дочерью, думая о том, что веб-камера продолжает работать. И ей было совсем не жалко ребенка. Мать часто говорила Марине в детстве:

— Думай, как вести себя, раньше, до порки. А когда порка началась, поздно думать об этом. Только жалей о содеянном.
Марина совершенно не сердилась на Катьку. Но она, как мать, прекрасно понимала, что порка нужна в воспитании дочери, тем бол что обещана спонсором оплата!
«Только бы не обманул с деньгами!» – И она была уверена, что такие порки, но может быть не такие сильные, но всё равно порки по голой попе Катька будет получать частенько, а их финансовое положение от этого только улучшится.
— Ничего, послушнее будешь, — улыбнулась Марина и сладко потянулась в кресле.
Через полчаса Марина разрешила Катьке выйти из угла:
— Подойди ко мне, — приказала она дочке.
Катька тихонько подошла к Марине. Марина взяла её за руку и заглянула в лицо:
— Проси прощения за свое поведение, — велела она Катьке.
— Мамочка, прости, пожалуйста, я тебя всегда буду слушаться.
— Не будешь меня огорчать? — спросила Марина.
— Нет, мамочка, — тихо проговорила Катька.
Марина поцеловала Катьку и сказала:

— Я тебя прощаю. Смотри, веди себя хорошо, а то снова накажу. Поняла?
Катька кивнула. Марина встала, подтолкнула легонько Катьку и сказала:
— Идем на кухню, пора обедать!
Тут же пискнул мобильный телефон. Пришла СМС о переводе денег с пометкой: Босиком вам с дочкой идет! Ноутбук на кухню!