История дружбы писателя Томаса Вулфа и его редактора Макса Перкинса
«Друг в беде не бросит, лишнего не спросит», — так поется в известной детской песне. Сегодня одну такую реальную историю о литературном редакторе Максе Перкинсе и романисте Томасе Вулфе расскажет Маргарита Взнуздаевса.
С творческими людьми всегда непросто налаживать контакт: они бывают резкими, излишне эмоциональными, закрытыми и непонятными публике. Но у Макса Перкинса такая профессия: он как литературный редактор должен понять сидящего напротив и сделать его рукопись, если она того стоит, доступной широкой публике.
Он родился в 1884 году в Нью-Йорке, вырос в Нью-Джерси, в 1907-м выпустился из Гарвардского колледжа с дипломом экономиста. Несмотря на «негуманитарный» профиль полученного образования, Перкинс смог связать себя с литературой в будущем: на протяжении учебы в колледже его наставником был профессор Чарльз Коплэнд, поэт и писатель, прививший своему ученику любовь к словесности.
После окончания учебы Макс сначала работал репортером для The New York Times, а уже в 1910 году стал частью коллектива одного из наиболее влиятельных издательств Charles Scribner’s Sons. В том же году он женился на Луизе Сандерс и начал стремительно подниматься по карьерной лестнице. Перкинс уже открыл миру «По ту сторону рая» и «Великого Гэстби» Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, «И восходит солнце» и «Прощай, оружие!» Эрнеста Хемингуэя, когда на пороге его кабинета появился Томас Вулф, никому не известный, отвергнутый всеми издателями и абсолютно отчаявшийся.
К моменту встречи с Перкинсом в 1928 году Томасу было уже 28 лет.
Он закончил Гарвард со степенью магистра, преподавал английский язык в Нью-Йоркском университете. С 1925 года его верной спутницей была Алиса Бернстайн, талантливый костюмер драматической школы Neighborhood Playhouse. Эта женщина, отказавшаяся ради Вулфа от законного мужа и детей, стала его музой-вдохновительницей. Триумфальный роман Томаса «Взгляни на дом свой, ангел» был посвящен именно ей.
Однако тогда, на пороге кабинета Перкинса, Вулф еще не знал, что его рукопись станет бестселлером. Он получил отказы во всех нью-йоркских изданиях и уже не рассчитывал на успех. Слова Макса прозвучали для него как гром среди ясного неба: «Мы опубликуем ваше произведение, но его придется несколько сократить». И словно не было долгих и тщетных попыток доказать миру, чего ты стоишь, словно не было 20 месяцев долгой работы над текстом, словно не было ничего, способного омрачить радость нового явления американской литературы.
Именно тогда было положено начало их дружбе: Макс познакомил Томаса с женой и дочерьми, Вулф представил своего редактора возлюбленной Алисе. Совместные ужины и встречи, долгая работа над текстами — всё это способствовало сближению ярких личностей. Огонь и лед, страсть и безмятежность — такими разными и далекими друг от друга были Вулф и Перкинс, но это не помешало им найти общую волну, на гребне которой их обоих ожидал литературный успех.
«Взгляни на дом свой, ангел» — произведение автобиографичное. В нем сокрыта история взаимоотношений писателя с братом Беном, умершим в 26 лет, отражено потрясение от смерти отца в 1922-м, изображены характеры домочадцев из Эшвилла, часть из которых не преминула обидеться на Томаса после публикации книги. Она увидела свет за 11 дней до «Чёрного вторника» на Уолл-стрит, положившего начало Великой Депрессии. Книга достигла невероятной популярности в Англии и Германии, а также и в родной Америке, несмотря на кризис, голод и прочие ужасы того времени.
Но роман не мог быть опубликован, если бы не скрупулезная и долгая работа над текстом, которую совершили Перкинс и Вулф сообща: писателю было крайне сложно держать себя в руках и не злоупотреблять слишком пространными описаниями и 80-страничными отступлениями. Он был настоящим графоманом, но под четким руководством Макса альтернативные выражения были найдены, абзацы укорочены и первоначальная версия книги «О потерянный!» не только сократилась на 90 тыс. слов, но и обрела новое название.
После успеха первой книги родился замысел второй, которую Вулф писал в течение четырех лет в Бруклине. Он расстался со своей музой, теперь его вдохновлял другой человек.
Ревность покинутой Алисы Бернстайн не знала предела: уже при редактировании первой книги она не раз говорила о том, что Перкинс и работа над текстами отбирают у нее возлюбленного, теперь же, после выхода второго произведения, она была четко уверена, что именно в редакторе причина ее разрыва с Вулфом. На самом деле, причина была скорее в самом Томасе: по своей натуре он был крайне непостоянен, но уравновешенному и спокойному Максу всегда удавалось найти нужные слова и выражения для того, чтобы быть услышанным. Алисе этого умения явно не хватало.
Современники говорили, что Томас нашел в Перкинсе умершего отца, а сам издатель — сына в своем подопечном (у него было пять дочерей, но он всю жизнь мечтал о наследнике). Немудрено, что роман «О времени и о реке» Вулф посвятил своему наставнику.
Первоначальная версия книги вновь оказалась настолько большой, что подверглась множеству правок и редактуре. Издательство не могло позволить себе публикацию настолько масштабного произведения. Книга повторила успех «Взгляни на дом свой, ангел», а впоследствии была признана более коммерчески успешной.
Перкинс и Вулф провели за правкой и доработкой материала не меньше года: вновь бок о бок — товарищи, друзья, компаньоны. По иронии судьбы, домочадцы из Эшвилла вновь обиделись на Томаса: на этот раз за то, что не были упомянуты на страницах романа.
Именно после выхода «О времени и о реке» над дружескими отношениями Перкинса и Вулфа нависла темная туча: внезапно писатель обвинил Макса в искажении первоначального замысла произведений и заключил контракт с конкурирующим Harper & Brothers, где опубликовал три других своих романа.
Был ли этот поступок ударом для Перкинса? Скорее всего. Фицджеральд, например, с огромной теплотой вспоминал своего редактора, помогавшего ему в разные моменты жизни. Но Томас Вулф был другим: взбалмошный, патетичный, он долгое время не шел на примирение со своим старым другом.
В 1938 году Вулфу был поставлен страшный диагноз — милиарный туберкулез мозга. После экстренной операции он умер, так и не приходя в сознание. Но перед смертью он всё же написал пронзительное письмо, адресованное Максу Перкинсу, подарившему ему однажды шанс на новую жизнь — окно в литературу.
Перкинс пережил своего друга на 9 лет: он открыл еще не одного талантливого писателя в американской литературе, стал еще более уважаемым и влиятельным. Но, прежде всего, он остался человеком с добрым и открытым сердцем и пронес память о Томасе Вулфе сквозь всю оставшуюся жизнь.
Максвелл Перкинс: Редактор гениев
Редактор знаменитого издательства Charles Scribner’s Sons Максвелл Перкинс занимался книгами и был чужд и политике, и бизнесу. Но именно он открыл людям нескольких великих писателей, изменивших мир радикальней, чем десятки знаменитых политиков и могущественных финансистов…
Максвелл Перкинс открыл миру Фицджералъда, Хемингуэя и Вулфа
Великая литература подобна окружающему нас воздуху — кажется, что она была всегда. Но в том-то и дело, что книги, как и люди, появляются случайно. Из непреднамеренных совпадений, стычек, невероятных комбинаций генов и случайно сцепившихся частичек крови. И книга, в отличие от человека, имеет куда больше шансов остаться в безвестности и немоте.
Поэтому в литературе фигура редактора важна почти так же, как самого автора. Хорошии редактор гарантирует половину успеха книги.
Но дело в том, что Максвелл Перкинс из нью-йоркского издательства «Сыновей Чарльза Скрибнера» был гениальным редактором. Крайне внимательным, умным, доброжелательным, заботливым и много каким. Его так и называли — «редактор гениев».
Незадачливый репортёр
В точности неизвестно, было ли у Перкинса желание стать писателем — во всяком случае, его биографы ничего об этом не говорят. Скорее всего, были, но Перкинс, родившийся в 1884 году в состоятельной нью-йоркской семье (один из его предков был в числе тех, кто подписал Декларацию независимости) со свойственной ему трезвостью оценил свои шансы и навсегда выбросил эту мечту из головы. Он быстро понял — Бог не дал ему таланта писателя.
Поэтому Перкинс, окончив школу Святого Павла в Конкорде, поступил в Гарвард-колледж, где учился на экономиста. Там он посещал лекции профессора литературы Чарльза Коупленда и, вероятно, уже тогда ощутил смутное влечение к редакторской деятельности. Однако Перкинс в течение ряда лет искал себя в самых разных сферах. Его выбор был продолжением одного из афоризмов его деда: «Я горжусь своими успехами не в том, что мне нравится, а в том, что мне не нравится». Наверное, поэтому он получил экономическое образование, но не стал экономистом, а устроился в газету The New York Times репортёром. В течение ряда лет писал репортажи на самые разнообразные темы, но особых успехов так и не добился. Желая стабильности и какой-то определённости, Перкинс переквалифицировался в рекламного менеджера издательства «Сыновей Чарльза Скрибнера». В 1910 году он женился на Луизе Сандерс, танцовщице и актрисе, которая ради него забросила свои увлечения и почти друг за другом родила Перкинсу троих детей — к великому сожалению Максвелла, девочек, хотя Перкинс всякий раз не терял надежды на рождение сына.
Но этого так и не случилось: в общей сложности в семье было пятеро детей. И все девочки. Перкинс их обожал, но самое большое удовлетворение он получал от работы — в 1914 году президент компании Чарльз Скрибнер, поражённый ответственностью Перкинса, предложил ему попробовать себя в роли книжного редактора.
Перкинс согласился. И почти сразу понял, что это — его настоящее призванием.
И даже больше — подлинная и, пожалуй, единственная страсть.
Под крылом у ангела
Издательство «Скрибнер» было основано ещё в 1846 году. К моменту, как там появился Перкинс, издательство публиковало проверенных временем, солидных, но предсказуемых писателей — Джона Голсуорси, Генри Джеймса, Эдита Уортона. Они пользовались успехом у консервативной публики. Но мир менялся, наступала «эра джаза», моды и скандалов, и молодые читатели не хотели ничего знать о мире пронафталиненных аристократов и роковых красавицах из обветшалых поместий.
Перкинс понимал это как нельзя лучше. Однажды ему в руки попалась рукопись молодого офицера по имени Фрэнсис Скотт Фицджеральд. Роман был нервный, импульсивный, дерзкий. Но неровный, с большими сюжетными провалами. Молодой автор уже предлагал свою рукопись «Скрибнер», но её отвергли. Автор его переработал, но всё равно редакторы, которые его читали, сочли роман безнадёжным. Все, но не Перкинс. Он увидел в молодом авторе (на тот момент писателю было чуть за двадцать) большие задатки и уникальную способность отображать новое время.
Перкинс занялся Фицджеральдом вплотную — объяснял ему свои требования, подсказывал сюжетные ходы, учил стилистике и прочим литературным премудростям, которые знал сам. И в результате в 1920 году роман «По эту сторону рая» был опубликован. Это был самый молодой автор, когда-либо изданный «Скрибнером», да и вообще один из самых ранних дебютов в истории мировой литературы — Фицджеральду было 24 года.
После этого Перкинс стал для Фицджеральда кем-то вроде наставника и няньки. Он давал ему жизненные советы, занимал деньги, причём часто свои, правил тексты, подсказывал сюжеты, вникал во все жизненные проблемы писателя. Благодаря Перкинсу увидели свет «Прекрасные и проклятые», «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». К сожалению, с 1925 года у жены Фицджеральда прогрессировала шизофрения, да и он сам злоупотреблял алкоголем, так что с каждым годом работал всё меньше и тексты писал всё хуже. Зато, благодаря Фрэнсису Скотту, на горизонте Перкинса появился ещё один талант мирового уровня. Это был молодой боксёр, участник войны, упрямый, как бык. Звали его Эрнест Хемингуэй.
Папа и сыновья
Первый роман Хемингуэя «Скрибнер» купил после того, как Перкинс прочёл 40-страничный отрывок из «И восходит солнце» и пришёл в восторг. Он убедил главу издательства выплатить молодому писателю аванс. И 72-летний хозяин Чарльз Скрибнер, доверявший Перкинсу, пошёл на это. Однако когда они получили рукопись полностью, то были обескуражены — роман сочился нецензурщиной, как ромовая баба ромом. Это было невозможно публиковать без потери репутации. А Скрибнер не мог поставить на кон репутацию своего детища, которую издательство зарабатывало годами. Обсуждение романа зашло в тупик, и Перкинс, оказавшийся тем ещё упрямцем, даже пригрозил своей отставкой. В результате мнение Перкинса возобладало и рукопись приняли с условием, что Хемингуэй переработает откровенные сцены и уберёт скандальные высказывания.
«И восходит солнце» публике понравился. После него Хемингуэй регулярно публиковался в «Скрибнере», и всем его книгам придавал литературный блеск редакторский карандаш Перкинса.
Но самым главным своим достижением, вершиной редакторского успеха Перкинс считал работу с великим аме-фиканским писателем Томасом Вулфом. Сам Перкинс говорил, что фицджеральд и Хемингуэй, безусловно, великие, но Вулф — просто гений!
Когда в 1929 году Перкинс получил гигантскую рукопись романа Вулфа, который впоследствии получил название «Оглянись на дом свой, ангел», он был ошеломлён и его мощью, и его многословностью. Перкинс понимал, с кем имеет дело, но убедить Вулфа убрать лишнее было невозможно. Работа Перкинса с рукописями Вулфа стала классикой редакторского дела. Критик Джон Чемберлен так описал это священнодействие: «Поговаривают, что мистер Перкинс и Томас Вулф три дня почти врукопашную сражались, прикладывая все усилия, за фразу, которую нужно было обрезать. И что грузовики у всех на глазах привозят рукописи Вулфа прямо к дверям Scribners».
В первой своей книге по требованию Перкинса Вулф убрал около 90 тысяч знаков — фактически половину новой книги. И пусть даже первый роман Вулфа уместился на 800 страницах, но в нём было то, чего яростно добивался Перкинс — свой стиль, алмазная структура и дыхание живого гения.
Следующая книга «О времени и о реке» тоже стоила Перкинсу нескольких лет жизни и предынфарктного состояния. Но она вышла из печати в 1935 году и позволила Вулфу стать вровень с гениями американской литературы.
Но вскоре несносный характер Вулфа дал о себе знать. Он обвинил Перкинса во всех смертных грехах, они поругались и не разговаривали до трагической смерти писателя, случившейся в 1938 году. Только незадолго до смерти Вулф написал Перкинсу покаянное письмо, в котором поблагодарил за все, что он для него сделал.
Наверное, это письмо было для Перкинса даром небес — ведь Вулфа он любил как родного сына и готов был за него в огонь и воду.
Редактор, изменивший лицо мировой литературы, пережил гениального писателя на 9 лет — Максвелл Перкинс скончался в 1947 году. Он не совершил ничего из того, что могло перевернуть мир. Он делал только то, что считал самым важным. Хотя недаром он как-то написал Вулфу: «В мире не может быть ничего важнее книги».
Журнал: Загадки истории №6, февраль 2020 года
Рубрика: Власть
Автор: Дмитрий Куприянов