Nomen illis legio

Латинско-русский и русско-латинский словарь крылатых слов и выражений. — М.: Русский Язык . Н.Т. Бабичев, Я.М. Боровской . 1982 .

Смотреть что такое «Nomen illis legio» в других словарях:

Legio XV Primigenia — Sestercio emitido en Roma en 37 38 con el retrato y titulatura imperial de Calígula, creador de la Legio XV Primigenia Activa Desde 39 hasta 70 … Wikipedia Español

Имя мне — Исцеление бесноватых, «Австрийская Библия», 15 век У этого термина существуют и другие значения, см. Имя мне легион (Желязны). Легион&# … Википедия

Имя им легион — С латинского: Nomen illis legio (номэн иллис легио). Из Библии (Евангелие от Луки, гл. 8, ст. 30; Евангелие от Марка, гл. 5, ст. 9). Евангелисты рассказывают о встрече Иисуса Христа с бесноватым. На вопрос Иисуса: «Как тебе имя?» одержимый… … Словарь крылатых слов и выражений

HISPANIA et HISPANIAE plur — HISPANIA, et HISPANIAE plur num. et apud poetas Hesperia ultima, ac Iberia, Italis Spagna, Germ. Hispanien, Anglis Spain, Gallis Espagne, ipsis Hispanis Espanna, Prov. Europae amplissima, Galliae contigua, ab ca Pyrenaeis montibus separata, et in … Hofmann J. Lexicon universale

TRIBUNUS — nomen non unius apud Romanos dignitatis. Tribunus seu Praefectus Celerum dictus est, qui Equitibus praeerat, et veluti secundum a Regibus locum obtinebat, quo in numero Iunius Brutus, auctor eiectorum Regum, exstitit. Magistratum hunc Romulus… … Hofmann J. Lexicon universale

FRIDERICUS — I. FRIDERICUS Comites Palatinos Saxoniae sevit (qui quatuor adhuc, post primum, continuâ successioneFriderici nomen et dignitatem illam gessêre: Friderici autem V. filia Sophia hereditatem ad Hermannum, Thuringiae Landgravium, attulit.) Frater… … Hofmann J. Lexicon universale

ATHANATI — I. ATHANATI Graece Α᾿θάνατοι, i. e. Immortales; Recentioribus Athenasi, militum genus, apud Imperat. Graecos. Quemadmodum enim apud Persas olim Legio erat militaris, qnam τῶ Α᾿ςθανάτων appellabant, uti docent Auctores laudati Brissonio de Regno… … Hofmann J. Lexicon universale

MARCUS Aurelius Antoninus Verus — cognomine Philosophus, Imperator successit socero Antonino Pio, A. C. 161. Luciô Aeliô Verô, cui Lucillam filiam in uxorem dedit, in Imperii consortium ascitô. Tum primum duo hi aequô iure, Imperium administrârunt. A principio vitae… … Hofmann J. Lexicon universale

«Имя им легион»: значение фразеологизма, его происхождение

Русский язык знаменит речевыми оборотами, смысл которых трудно понять, не имея под рукой словаря. Скажем, откуда взялось крылатое выражение «Имя им – легион»? Значение фразеологизма едва ли удастся понять, не зная истории его появления в русском языке. Итак, откуда же он взялся и как правильно использовать его в разговорной и письменной речи?

Что такое легион?

Какой смысл таит в себе крылатая фраза «Имя им – легион»? Значение фразеологизма проще понять, разобравшись в значении слова «легион». Далеко не всем известно, что оно досталось нам в наследство от древних римлян, появилось еще до наступления нашей эры. Действительно, именно в Древнем Риме крупное воинское подразделение было принято именовать легионом. Численность таких подразделений могла составлять приблизительно три-четыре тысячи воинов. Существовали и совсем большие легионы, имевшие до десяти тысяч солдат.

Причем же здесь фразеологический оборот «Имя им – легион»? Значение фразеологизма пока остается неясным. Однако слово «легион» постепенно стало использоваться не только для обозначения армейских подразделений. Люди стали употреблять его в разговорной и письменной речи, подразумевая несметное количество чего-либо. Причем чаще всего оно применялось в негативном ключе.

«Имя им – легион»: значение фразеологизма, его происхождение

Со словом «легион» все понятно, но откуда же взялось выражение, которое рассматривается в данной статье? Существует библейская притча, которую также нельзя оставить без внимания, рассказывая о том, что означает выражение «Имя им – легион». Значение фразеологизма непосредственно связанно с этой легендой, передававшейся от поколения к поколению.

Это история о человеке, жившем в древнем государстве, расположенном на восточном берегу Галилейского озера. Этот мужчина был одержим бесами. Те, кто его встречал, не сомневались в том, что он лишился рассудка. Однажды этот человек встретил Иисуса и следовавших за ним учеников. Спаситель поинтересовался его именем, на что получил ответ: «Имя мне – легион». Несчастный подразумевал, что в него вселились тысячи демонов, которых невозможно перечислить по именам, так как имя им – легион.

Конечно же, добрый Иисус решил помочь одержимому человеку и изгнать бесов навсегда. Однако они упросили его позволить им вселиться в свиней, которые паслись неподалеку. Спаситель разрешил им сделать это, после чего все стадо бросилось с обрыва в море и нашло в воде свою смерть. Ученик Христа уверяет, что утонувших свиней было около двух тысяч.

Что означает фразеологизм?

Теперь уже не кажется неразрешимой загадкой происхождение загадочного речевого оборота «Имя им – легион». Значение фразеологизма – выражение «несметное количество», как это и было еще во времена Древнего Рима.

Конечно же, эта устойчивая конструкция может использоваться не только по отношению к нечистой силе. Ее можно употреблять всегда, когда речь ведется о чем-то, чего очень много, а не только для подсчета демонов, овладевших человеческим телом. Нередко выражение приходит на помощь, когда человек желает сказать, что чего-то слишком много, в этом случае в него вкладывается негативный смысл.

В литературных произведениях

Как запомнить историю происхождения выражения «Имя им – легион», значение фразеологизма? Что это такое – «несметное количество»? Значение речевого оборота может навсегда отложиться в памяти благодаря примерам, позаимствованным из литературы. К примеру, писатель Иван Александрович Гончаров в своем произведении «Обрыв» использует эту крылатую фразу. Один из героев упрекает другого в том, что таких артистов, как он – великое множество, используя рассматриваемый нами фразеологизм.

В каких еще произведениях встречается выражение «Имя им – легион»? Значение фразеологизма (что такое легион — мы уже знаем) лучше запомнить, если обратиться к сборнику «Критические статьи» Достоевского. Федор Михайлович использует именно этот яркий оборот речи, когда сетует на огромное число подражателей, пытающихся копировать стиль Гоголя. Автор утверждает, что вышло несметное количество пьес, которые являются всего лишь жалкой пародией на знаменитого «Ревизора».

Синонимы и антонимы

Итак, теперь понятно, откуда взялось и когда используется выражение «Имя им – легион». Значение фразеологизма известно, поэтому можно подобрать к нему и синонимы. Существует множество речевых оборотов, которыми его удастся заменить без малейшего ущерба для смысла. Скажем, можно использовать крылатые выражения «выше головы», «выше крыши». Прекрасно подходят по смыслу и устойчивые конструкции «девать некуда», «несть числа», «как звезд в небе». Конечно же, можно использовать и простые слова, к примеру, «полно», «множество».

Очевидно, что легко подобрать и антонимы: «мало», «немного», «чуть-чуть» и так далее.

Имя им — легион

Лк., 38 зач., VIII, 26-39. Исцеление гадаринского бесноватого

И приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи. Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни. Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион, – потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее; и, придя к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. И просил Его весь народ Гадаринской окрестности удалиться от них, потому что они объяты были великим страхом. Он вошел в лодку и возвратился. Человек же, из которого вышли бесы, просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус отпустил его, сказав: возвратись в дом твой и расскажи, что сотворил тебе Бог. Он пошел и проповедовал по всему городу, что сотворил ему Иисус.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Рассказ, который мы только что слышали, ставит нас лицом к лицу с тремя различными и несовместимыми положениями.

Церковь Покрова Богородицы при Российской детской клинической больнице в Москве. «Изгнание легиона из гадаринского бесноватого».

Мы видим, во-первых, отношение к одержимому человеку сил зла, бесов, сил зла, которые всячески стараются его поработить, не оставить в нем ничего, что не было бы им подвластно, что не принадлежало бы им до конца, чем они не могли бы воспользоваться, чтобы творить свое зло.

Эти силы бесовские можно назвать всеми названиями греха человеческого: если только мы даем власть в себе какому-либо греху, мы делаемся рабами греха (об этом и апостол Павел говорит подробно). И если мы делаемся рабами греха, то перед нами участь этого человека: всю жизнь прожить как оружие зла на земле, в безумии, в страдании, в творении зла.

Но за этим стоит более страшное. Бесы просили, чтобы Христос их послал в стадо свиное. Свиньи для евреев означали нечистоту: выбор бесов пойти в стадо свиное говорит о том, что все зло, которое в нас качествует, которое мы творим, которому мы прилепляемся, которому мы даем власть над собой – это именно осквернение и предельная нечистота.

А предел этого порабощения мы видим опять-таки в судьбе свиного стада: оно погибло, ничего не осталось от него. Оно исполнило свое задание, и было уничтожено. Вот отношение сил зла к нам, к каждому из нас, ко всем нам в совокупности: к общинам, семьям, государствам, вероисповеданиям, – ко всем без исключения.

И вместе с этим мы видим отношение Спасителя Христа.

Исцеление гадаринского бесноватого. Елена Черкасова

Перед Ним – вся трагедия Вселенной, и Он, как бы забывая эту трагедию Вселенной, вернее, видя ее воплощенной, трагически, в одном человеке, оставляет все ради того, чтобы спасти этого человека.

Умеем ли мы это сделать? Умеем ли мы забыть о больших задачах, о которых мы мечтаем, ради того, чтобы сосредоточить свое внимание, отдать свое сердце до конца, творчески, трагически, крестно одной-единственной нужде, которой мы можем помочь?

И третий образ – это образ людей гадаринских, которые знали, в каком состоянии этот бесноватый, видели ужас его бесноватости и слышали о том, что Христос его исцелил и какой ценой: цена была погибель их стада. И они пришли ко Христу, прося Его уйти, оставить их пределы, не творить более чудес, которые им „дорого стоят”: даже не жизни, не покоя, а вещественного богатства…

Вот о чем они просили: Уйди от нас! Твои чудеса, Твоя Божественная любовь слишком для нас накладны – уйди!

Нам надо подумать о себе. Мы можем себя увидеть в образе этого бесноватого, потому что каждый из нас во власти тех или других страстей. В ком нет зависти, в ком нет горечи, в ком нет ненависти, в ком нет тысячи других грехов?

Мы все, в той или другой мере одержимы, то есть под властью темных сил, а это и есть их цель: овладеть нами, чтобы мы стали ничем иным как орудием зла, которое они хотят творить и могут творить только через нас, но одновременно сделать нас не только творцами зла, но и страдальцами…

Подумаем о себе по отношению к другим людям: не хотим ли мы ими обладать? Не стараемся ли мы над ними властвовать, их поработить, сделать из них орудия нашей воли, предметы наших вожделений? Всякий из нас может в себе найти именно такие свойства, такие поступки, и увидеть вокруг себя такие именно жертвы.

И наконец, подумаем: мы Христовы. Неужели мы, будучи Христовыми, не выберем путь Христов, крестный, жертвенный путь, который может дать свободу другим, новую жизнь другим, если только мы оторвемся от всего того, что нас занимает, ради того чтобы обратить внимание на одну реальную, жгучую нужду?

Подумаем об этом; потому что Евангелие к нам обращается не для того только, чтобы нам представить образы; Евангелие – призыв и вызов: где ты стоишь, кто ты, с кем ты. Каждый из нас должен себе ответить, и ответить Богу: кто мы? где мы? Аминь!

Читайте также:

Враг диавола или друг Божий?

Священник Феодор Людоговский

В наши дни – впрочем, как и во все предыдущие эпохи – довольно распространенной болезнью является бесобоязнь. Некоторые православные публицисты даже утверждают, что «борьба с бесами – одна из главных задач христианства». Малоцерковные люди в массовом порядке по поводу и без повода ездят на «отчитку», как будто экзорцизм – это что-то вроде средства от насморка.

Знак легиона

Наверняка многие помнят знаменитую сцену из фильма «Гладиатор», в которой герой Рассела Кроу пытается избавиться от татуировки SPQR на предплечье, выдававшей в нём дезертира. После выхода фильма разгорелись яростные споры по поводу достоверности этого эпизода. Попробуем разобраться, носили ли римские солдаты татуировки на самом деле, для чего они были нужны и как могли выглядеть.

Стигматы

Татуировка представляет собой сделанный красящим пигментом постоянный рисунок, который игольным остриём или при помощи надреза вносится в поверхностные слои кожи. Само слово «татуировка» заимствовано из полинезийского tatau — «бить, ударять» и производного от него слова со значением «рана». Оно прочно вошло в английский язык после публикации в 1773 году отчёта мореплавателя Джеймса Кука, в котором тот подробно описал технику татуировки, используемую полинезийцами на Таити. Прежде в европейских языках нередко использовались другие термины: grafism или hieroglif в значении «рисунок», а также французский piquage, испанский pintados, английский punctures или голландский stechmalen, то есть «наколка». Вероятно, то же значение имело древнегреческое слово stigma — отглагольное существительное от stidzein («колоть»). Первоначально stigma — это следы на коже, оставленные осиным жалом, а в более широком смысле — «рана». По предположениям филологов, это же слово у греков обозначало татуировку.

Татуировка является широко распространённой и очень давней практикой, встречающейся у самых разных народов земного шара. О древности этого обычая свидетельствуют «раскрашенные» антропоморфные фигурки, а также мумифицированные останки. Сегодня известно о 49 подобных мумиях, ареал находок которых включает Сибирь, Монголию и Западный Китай, Египет, Судан, Филиппины и область Анд. Самой древней и известной мумией на сегодняшний день является Этци, найденный в 1991 году в Тирольских Альпах — останки датируются примерно 3250 годом до н.э. На его теле учёные обнаружили в общей сложности 57 татуировок в форме точек, линий и крестов. В отличие от современных татуировок, сделаны они были при помощи небольших надрезов, в которые затем втирался измельчённый древесный уголь. В 2018 году в Египте были обнаружены две мумии со следами фигурных татуировок. Одна из них датируется 3351 годом до н.э., другая — 3017 годом до н.э. Таким образом, эти находки относятся к ещё более раннему времени.

Варварский обычай

Самые древние свидетельства татуировок происходят из Египта и с Ближнего Востока. Помимо находок мумий, к ним относятся сведения из документальных источников. Геродот сообщает, что на берегу Канобского устья Нила стоял храм Геракла, обладавший правом убежища:

«Если раб убежит сюда и посвятит себя богу наложением священных знаков (stigmata), то он становится неприкосновенен».

О стигматах в форме двух «варварских знаков» на запястье как особых приметах бежавшего раба упоминает папирус II века из сирийского Гиераполя. В греко-римский период здесь находилось крупнейшее святилище богини Атаргатис. Возможно, эти знаки представляли собой первые буквы имён Атаргатис и её супруга, бога неба Хадада. Лукиан упоминает о том, что многие почитатели богини имеют стигматы на запястье или на шее. Книга Левит, а также Второзаконие вводили запрет для иудеев на надрезы на теле и на накалывание письмён. Тот же запрет для христиан в своём толковании Второзакония вводит богослов Ефрем Сирин:

«Повелевает и постановляет законом на телах своих не делать едкими составами неизгладимых начертаний, подобно тому, как делают Египтяне, на телах своих начертывая неизгладимые изображения богов своих».

Об обычаях татуировки у фракийцев упоминает Геродот, причём сообщает, что

«татуировки на теле у них считаются символом благородства. У кого их нет, тот не принадлежит к благородным».

Ксенофонт пишет о похожем обычае у родственных фракийцам моссинойков в Малой Азии. У этого народа дети богатых родителей были изнежены и откормлены варёными каштанами настолько, что были почти одинаковы в высоту и ширину. Также автор отмечал:

«Их спины были размалёваны, а спереди они сплошь были покрыты татуированными цветами».

Афинский оратор Лисий в одной из речей упоминает некоего Феокрита, сына Элафостиктова. Имя его отца по-гречески дословно означает «татуированный олень». Комментаторы полагают, что он мог быть фракийцем и носить татуировку в виде оленя. Наконец, широко был известен фракийский обычай татуировать женщин — якобы в память об убийстве менадами певца Орфея. Историк Клеарх в отрывке, который сохранился в более позднем тексте, иначе объясняет происхождение этого обычая:

«Скифские женщины булавками накалывали клейма на теле женщин из фракийских племён, живших к северу и западу; поэтому ещё много лет спустя эти заклеймённые фракиянки уничтожали память о своём несчастье, окружая скифские наколки собственными узорами, чтоб отметины стыда и позора казались пёстрыми украшениями».

О тех же обычаях татуировки, принятых у кочевников причерноморских степей сообщает ряд авторов, в том числе географ Помпоний Мела. Он пишет, что агафирсы разрисовывают лица и тела в зависимости от древности рода, и узоры эти невозможно смыть. Вергилий упоминает в «Энеиде» «разрисованных агафирсов» (pictique Agathyrsi), а в «Георгиках» — «разрисованных гелонов». Грамматик Сервий, комментируя эти строки, пишет, что агафирсы являются племенами Скифии, а слово picti в данном случае не означает «имеющие татуировки» (picti autem non stigmata habentes) подобно народу в Британии», который такие татуировки имеет. Здесь речь идёт о хорошо известном обычае британских пиктов раскрашивать (лат. pingere) или татуировать свои тела. От этого обычая римский панегирист Евмений выводит само название пиктов. О нём сообщает также готский историк Иордан:

«Они отмечают их тела с различными фигурами всех видов животных и не носят никакую одежду из страха сокрытия этих фигур».

В другой части текста он пишет:

«Не знаю, ради ли украшения или по другой какой-то причине расписывают они себе тела железом».

Знак бесчестья

Как и клеймо, татуировка рассматривалась как наказание и знак бесчестья, которым метили военнопленных, преступников и беглых рабов. Геродот рассказывает, что фиванцев, сражавшихся вместе с Леонидом в Фермопильском проходе, но положивших оружие перед врагом, персы заклеймили царским знаком (stigmata basileia). Курций Руф упоминает греков, которые встретили Александра при взятии Персеполя: у одних были отрублены руки или ноги, другие были заклеймены «варварскими буквами». От персов этот обычай переняли афиняне, которые при взятии Самоса ставили его жителям на лбу клеймо в форме корабля самены. Аллюзия на этот случай встречается в сохранившемся фрагменте комедии Аристфана «Вавилоняне»: «Это граждане Самоса, как сам можешь прочесть». Самих афинян после поражения Сицилийской экспедиции сиракузяне продавали в рабство, заклеймив изображением лошади на лбу. Витрувий пишет, что царица Артемисия из Галикарнаса, одержав победу над родосцами, приказала поставить бронзовую статую, которая изображала её ставящей клеймо на лбу пленников. Элию Аристиду однажды приснилось, что он угодил в плен к парфянам, и те собирались поставить ему клеймо на лоб. Если эта история нечто больше, чем просто фантазия автора, это означает, что Аршакиды сохранили обычай своих персидских предшественников.

Та же практика встречается у римлян. Диодор Сицилийский, рассказывая о расцвете рабовладения на Сицилии в эпоху, предшествовавшую восстанию 136–132 годов до н.э., упоминает о клеймах (stigma), которыми хозяева метили тела и лица своих рабов. В пьесе «Клад» римского драматурга Плавта приводится диалог двух рабов. Один участник ссоры попрекает другого: «Что, ты, человек трёх букв, оскорбляешь меня? Вор (fur)»! Последнее слово этой реплики является не только оскорблением, но и прозрачно намекает на содержание надписи из этих трёх букв, изображённых на лице собеседника. В аналогичной сцене из другой пьесы автора, «Касина», судебный пристав Олимпион называет раба Халина сначала беглым, а затем — «этот подписанный» (hic litteratus), что также подразумевает наличие бросающейся в глаза татуировки. Поэт Ювенал называет содержащихся в эргастуле (помещении для провинившихся) рабов inscripti или litterati. Широкую известность обрела история спасения Анция Рестиона, который в ходе проскрипций триумвиров был объявлен вне закона, но от смерти его спас раб, которого он прежде приказал заковать в кандалы и заклеймить надписью. В императорскую эпоху клеймо ставилось на лоб преступникам, осуждённым на работу в рудниках. Нередким было похищение свободных людей, которым хозяева эргастулов делали татуировку на лице и выдавали их за рабов.

Комичный эпизод представлен в «Сатириконе» Петрония. Герои романа Энколпий и его возлюбленный Гитон пытаются скрыться с судна, на котором их сопровождает некий Эвмолп. Отбросив несколько вариантов побега, Эвмолп предлагает товарищам обрить головы и при помощи чернил изобразить на лбу каждого надпись:

«Эти буквы прикроют ваши лица пятном позорного наказания и отвлекут от вас подозрения ищущих».

Предложение было принято. Кликнули слугу-цирюльника, который обрил обоим не только волосы, но и брови.

«Затем Эвмолп громадными буквами украсил нам обоим лбы и щедрой рукой вывел через всё лицо общеизвестный знак беглых рабов».

Обман не сработал. Энколпий и Гитон были опознаны, а влюблённая в Гитона женщина, от которой столь экстравагантным способом пыталась спастись эта парочка, увидев клейма на лицах, залилась слезами. Её спутник, имеющий на Энколпия свои виды, произнёс:

«О, простодушная женщина! Да разве эти буквы выжжены железом? О, если бы чело их на самом деле осквернилось подобными надписями! Это послужило бы нам величайшим утешением. Теперь же мы стали жертвой шутовской проделки: эти поддельные надписи — насмешка над нами».

Перевод не совсем точен. В оригинале сказано не «выжжены железом», а «напитаны железом» (ferro praeparata litteras biberint), то есть автор скорее подразумевает татуировку, а не клеймо. Несомненный интерес представляет собой «общеизвестный знак беглых рабов». Идею о его значении дают схолии к Эсхину, автор которых утверждает, что беглым рабам на лбу писали: «Держи меня, я беглый». Похожую по содержанию латинскую надпись мы можем видеть на бирке, прикреплённой к рабскому ошейнику.

Татуировки римских солдат

Поскольку в греко-римских источниках татуировка ассоциируется или с экзотическим варварским обычаем, или с практикой наказания преступников и беглых рабов, совершенно невозможно себе представить её как элемент украшения римских солдат в I–III веках. Важно также, что такие авторы, как Тацит, Плутарх или Кассий Дион, описывавшие варваризацию римской армии императорского периода, обращают внимание на использование варварской одежды, украшений, оружия, религиозных верований и обычаев, жаргонных словечек, но ничего не пишут о татуировках. По-видимому, характерное для античной цивилизации преклонение перед природной красотой человеческого тела создавало стойкое предубеждение против попыток его модификации. Вся имеющаяся информация о татуировках относится к поздней эпохе, и инициатива при распространении этого обычая исходит не от рядовых солдат, а от военного командования и администрации.

Главным источником по этому вопросу является Вегеций — автор конца IV или даже первой половины V века, который в своём сочинении «Краткое изложение военного дела» упоминает об особых знаках, наносившихся на кожу новобранцам римской армии:

«Но не тотчас новобранец, принятый по набору, должен получать военную метку (punctis signorum scribendus); сначала он должен быть испытан упражнением, чтобы можно было определить, действительно ли он подходит к такому делу».

И ещё один фрагмент:

«Когда будут обозначены на коже воинов нестираемые знаки (in cute punctis milites scripti), воины заносятся в списки, и затем обычно их заставляют приносить клятву».

Из прямого смысла этих слов Вегеция следует, что в римской армии его времени существовала практика клеймения новобранцев. Исходя из озабоченности автора проблемой уклонения военнообязанных от службы, весьма чётко выраженной в тексте трактата, можно предположить, что нестираемые знаки наносились на руки солдат для того, чтобы затруднить им возможность дезертировать. Хотя при обозначении этих знаков автор сознательно избегает общеупотребимого слова stigma, используемый им термин punctum («укол, наколка») не оставляет сомнения, что речь идёт именно о татуировке, а не выжигании клейма на коже. Глагол scribere — «писать» — в этом контексте означает, что наносимые на кожу знаки представляют собой слова, буквы или цифры, а не рисунки или абстрактные символы.

Примерно к тому же времени, когда Вегеций писал свою работу, относится эдикт от 15 декабря 398 года императоров Аркадия и Гонория, адресованный магистру оффиций Гозию:

«Клеймо (stigmata), которое есть знак государственный (nota publica), следует наносить на руку работникам оружейных мастерских (fabricensium) подобно тому, как это делается в отношении новобранцев, чтобы таким образом опознать дезертиров».

Как и клеймение солдат, маркирование рук работников фабричных мастерских имело целью максимально затруднить им возможность покинуть своё место. Эдикт предписывал в отношении обеих категорий лиц формы обращения, ранее принятые лишь для беглых рабов и осуждённых преступников. Нанесение татуировки на руку вместо использовавшегося ранее клейма на лбу предписывалось указом Константина Великого 316 года. Он постановлял клеймить таким образом преступников, приговорённых к рудникам или к смерти на арене,

«поскольку лицо создано по образу и подобию божиему и, следовательно, даже в лице преступника божественная красота должна оскверняться как можно меньше».

Избавление от татуировки

Ещё одно упоминание о практике клеймения солдат мы находим в тексте «Шестнадцати книг о медицине» за авторством Аэция из Амиды (502–575). Он описывает применявшуюся технику татуировки и приводит рецепт использовавшихся при этом чернил:

«О клеймах (peri stigmaton). Так называются надписи, которые пишутся на лице или какой-либо другой части тела, например, на руках солдат, и с этой целью используются следующие чернила (далее приводится рецепт — прим. авт.). Применять, прокалывая кожу иглой, вытирая кровь и втирая в рану сначала сок лука-порея, а затем чернила».

Чернила, рецепт которых приводит Аэций, состояли из золы, полученной от коры египетской сосны, бронзового порошка, купороса, уксуса, жёлчи и лукового сока. Все ингредиенты следовало истолочь, соединить и полученный таким образом порошок размешать в растворе из двух частей воды и одной части лукового сока.

Аэций также рассказывает, как в случае необходимости можно было избавиться от такой татуировки:

«В тех случаях, когда мы хотим удалить клеймо, мы должны использовать следующие препараты (далее следуют два рецепта, один из которых включает известь или гипс и карбонат натрия, а другой — перец, руту и мёд — прим. авт.). При нанесении сначала очисти клеймо натрием, намажь его смолой теребинта и наложи сверху повязку на пять дней. На шестой проколи клеймо иголкой, промокни кровь губкой, а затем посыпь немного соли на уколы; затем, после интервала в десять стадий (предположительно, время, необходимое для прохождения этого расстояния — прим. авт.), используй вышеупомянутый рецепт и накрой всё сверху льняной повязкой. Оставь на пять дней, а на шестой прочисти всё пёрышком. Клеймо удаляется за двадцать дней, без больших изъязвлений и без шрама».

Как гласил эдикт 398 года, наносимые на кожу солдат и фабричных рабочих татуировки являлись знаком их государственной принадлежности (nota publica). По форме они представляли собой скорее слова, буквы или цифры, нежели абстрактные символы или рисунки. Знаменитая аббревиатура SPQR (Senatus Populusque Quiritium Romanus — «сенат и римский народ квиритов»), выбранная создателями фильма «Гладиатор», минимально подходила для этой цели, поскольку таково было официальное наименование римского государства, зафиксированное в огромном числе документов, на монетах, монументальных надписях и т.д. Из альтернативных возможностей — это мог быть номер легиона или название другой военной части, в которую распределялся рекрут для военной службы. Правда, неясно, как быть с такой татуировкой, если солдат для продолжения службы переводился в другую часть. По мнению автора, татуировкой мог являться год зачисления военнообязанного на военную службу, от которого отсчитывался срок выхода в отставку. После Феодосия Великого (379–395), отца Аркадия и Гонория, этот срок считался по императорским налоговым эдиктам.

Практика клеймения солдат являлась экстраординарной мерой, радикально противоречившей сложившимся принципам отношений между римским государством и армией. Скорее всего, она была ответом на чрезвычайную ситуацию, в которой Римская империя оказалась в правление Феодосия. Гражданские войны и варварские вторжения привели к существенному снижению численности римской армии при одновременном сокращении базы для военного набора. Чтобы справиться с кризисом императору пришлось принимать весьма радикальные решения: зачислять на службу целые варварские племена, рекрутировать в армию всех, кого только было возможно, включая стариков и инвалидов, угрожать смертью за попытку уклонения от набора. Обращение к поголовному клеймению солдат хорошо вписывается в этот ряд, засвидетельствованный в законодательстве Феодосия. Возможно, первоначально эта практика задумывалась как временная мера, однако она так и не была отменена — похоже, она сохранялась ещё при Юстиниане (527–565).